Допрос неспециалиста
"Арсеньевские Вести"
Всё дальше в историю уходит начало судебного процесса по обвинению бывшего начальника Дальневосточного таможенного управления Эрнеста Бахшецяна в совершении нескольких должностных преступлений. Финал далек, почти как коммунизм. Прокуроры по очереди оглашают протоколы. 8 апреля в суде допрашивали важного свидетеля.
Бывшего начальника Управления собственной безопасности дальневосточной таможни Игоря Литвинова. Игорь Иванович прибыл на процесс из Ростова-на-Дону, где в июне 2006 года, вскоре после ареста генерала, приступил к службе в должности начальника Южного таможенного управления.
Первым делом свидетель на Эрнеста Анзоровича пожаловался. Относился, мол, хорошо только к собственным назначенцам, прочим же служба медом не казалась. Генерал, по словам бывшего безопасника, не считал их за людей в связи с некомпетентностью и бездарностью. Так и не сумел с ними «выстроить рабочие отношения».
С помощью вопросов гособвинителя свидетель описал генеральские причуды. Приоритетным направлением в деятельности таможни стало повышение собираемости таможенных платежей с импортируемых товаров. В 2005 году, после назначения Бахшецяна на должность, он установил фиксированные ставки таможенных платежей. То есть, если через границу провозится грузовик стройматериалов, сантехники или товаров народного потребления, таможенный платеж должен составить определенную сумму. Не ниже. Представитель прокуратуры поинтересовался, не получалось ли так, что уплата фиксированной ставки приводила к освобождению груза от таможенного досмотра. Игорь Иванович ответить затруднился – «нужно поднять базу» – и предположил, что ответ на этот интересный вопрос должен быть утвердительным.
Одному из начальников таможенных постов Литвинов даже разъяснял недопустимость использования «фиксированных ставок». Причем, в тайне от злого генерала. Ведь главное в работе таможни – соблюдение закона о таможенном тарифе. Чтобы уплаченное в точности соответствовало перемещенному. Очень правильное мнение, заметим в скобках.
Каков же результат служебной деятельности подсудимого? Правильно. Собираемость таможенных платежей повысилась, этого свидетель не отрицал. Может быть, повысилась, может быть, и нет, вот так сказал, если быть точным. Но при этом, как подчеркнул Игорь Иванович, введение «фиксированных платежей» не могло привести к повышению степени достоверности таможенного декларирования.
- А не привело ли это самое введение к увеличению контрабанды?
- Может, да, а может, и нет.
- А не применялась ли на Дальнем Востоке в спокойные добахшецяновские времена такая таможенная технология, которая предполагает использование показателей объема платежей с единицы объема импорта определенной товарной группы?
Этого свидетель не знает.
- Федеральная таможенная служба вводила подобные показатели?
Не помнит, «надо смотреть нормативную базу». Содержания таможенных циркуляров, датированных 20.04.2004 и 14.12.2004, к которым Бахшецян отношения не имеет, свидетель опять не помнит. Там как раз о показателях, заметим еще раз.
Адвокат Наталия Беловцева продолжала безжалостный допрос.
- Понимает ли свидетель разницу между понятиями «фиксированный платеж» и «минимальная ставка платежа с одной фуры», это последнее словосочетание использовалось Игорем Ивановичем в период предварительного следствия?
Ответ был глубоким. Существует таможенный тариф, предусматривающий ставки по каждой группе товаров. Руководствоваться следует только им.
Последовал, извините, сложный вопрос.
- Вот сейчас свидетель занимает должность, аналогичную бывшей бахшецяновской, только в другом регионе. Как он обеспечивает исполнение пункта 8 Приложения № 3 к приказу Федеральной таможенной службы от 03.12.2004 № 358?
Прокуроры потребовали вопрос отвести. Поскольку свидетель не является специалистом. «Он не специалист», – подтвердил судья и вопрос отвел.
Тут необходимо пояснение. По закону к участию в уголовном деле может быть привлечена специальная процессуальная фигура, которая так и называется, «специалист». То есть, человек, обладающий специальными знаниями, который может дать разъяснения по вопросам его профессиональной компетенции. Вот в таком и только в таком значении было использовано представителями государственного обвинения, судьей и автором, в заголовке данной заметки, слово «специалист». Без какой-либо оценки уровня компетентности и одаренности.
А свидетель – это совсем другое. Призвание его состоит в доведении до правосудия известных ему обстоятельств, которые имеют значение для расследования и разрешения уголовного дела. Если не знает чего-нибудь, то так и должен сказать. И понимать то, чему был свидетелем, не обязан.
Да, о приказе. Тот пункт того самого Приложения предписывает региональным таможням постоянно проводить сравнительный анализ средневзвешенного значения суммы уплаченных таможенных платежей за единицу веса по одной таможенной декларации, товар по которой перевозится через границу одним транспортным средством.
Из этого всего выводится показатель, который рассчитывается по методике Федеральной таможенной службы. То есть, нужно смотреть, сколько денежек импортер уплатил с машины, нагруженной определенным товаром, и если соотношение «вес-тариф» низковато, следует к товару присмотреться и пересчитать его. И взыскать недоплаченное. Тем более, как признал Игорь Иванович, применение пресловутых показателей, за которые судят Бахшецяна, не мешало проводить пристрастный таможенный досмотр.
Разумеется, было бы лучше, если б на границе какие-нибудь маленькие, размером с муравья, роботы быстренько набрасывались на контейнер, проникая в сокровенные закоулки транспортного средства, проводили досмотр и мгновенно классифицировали товар. Вот тогда достоверность таможенного декларирования была бы абсолютной и всеобъемлющей. Ну а пока такие таможенные нанотехнологии не разработаны, федеральной таможне приходится изобретать методы аналитического характера, вроде тех, которыми руководствовался Бахшецян.
Вот такая происходит в суде игра слов, смыслов и понятий. Если человек не является специалистом в таможенном деле, то разобраться в сути дела ему ужасно сложно. Ну, то есть, мне, признаюсь.
Судебное заседание по сложившейся традиции завершилось заявлением Эрнеста Анзоровича. Меры по введению установленной из центра системы управления таможенными рисками были направлены на профилактику таможенных правонарушений. То есть, контрабанды.
Принятые меры доказали свою эффективность. Многие участники внешнеэкономической деятельности не поверили в завершение эры свободного ввоза, однако поверить пришлось. Так, в Уссурийске в 2005-2006 годах три четверти всех выявленных правонарушений пришлось на случаи, когда недобросовестные предприниматели декларировали «правильное» соотношение массы товара и уплаченного тарифа, но под шумок пытались провезти лишнее. То есть, использование «контрольных показателей» в качестве «фиксированных ставок» таможней как раз пресекалось.
И вообще, если выполнение предписаний руководящих органов представляет собой состав преступления, остается только развести руками. Этими словами генерала судебное заседание закончилось. Разводим руками и мы. И терпеливо ждем продолжения судебной эпопеи
Тем временем, как раскопали ушлые пользователи глобальной сети, Бахшецян попал в доклад Государственного департамента США о положении с правами человека в России в 2007 году. Аж в два раздела, о политзаключенных и про коррупцию. Враги суверенной демократии глумливо докладывают, что существует мнение неких наблюдателей, согласно которому обвинения в злоупотреблении служебным положением были сфабрикованы «местными бизнесменами». И называют цель, преследуемую посредством этих самых обвинений. Блокировать угрозу, которую генерал представлял контрабанде в Приморье.
Полагаем, отечественной прокуратуре следует засудить противный госдеп Америки. А чтоб знал. Неужели прокуратурой, оком государевым, как игрушкой манипулируют бизнесмены-контрабандисты? Здрасьте, приехали. Рабочие отношения, понимаешь... Поклеп, клевета, провокация и наглая, беспардонная ложь!
Не иначе, форум АТЭС намереваются торпедировать, охальники!
Сергей БЕЛОЗЁРСКИЙ.