Конфискация - национальный вид спорта
В котором можно выиграть джип "Гранд-Чероки" за 48 тысяч рублей
Нашу страну лихорадит от громких скандалов и арестов таможенных чинов. Шквал правоохранительной деятельности начался после того, как президент Путин потребовал прекратить "слияние в экономическом экстазе таможенников и бизнеса". Он же озвучил цифры, исходя из которых три четверти всех пропускных (читай: таможенных) пунктов находятся в руках коммерческих организаций. Более того, решение проблемы за два года не удовлетворило руководителя государства, и он потребовал закончить реформу за год. Ведомство Германа Грефа сказало "есть" и выделило 1 миллиард рублей, прокуратура и ФСБ начали ловить по нескольку десятков таможенников в неделю, но это полумеры, поскольку основным заработком таможни являются конфискованные товары.
Конфискация - это национальный вид спорта. Им занимаются все: таможенники и милиционеры, чекисты и судебные приставы. В идеале эта процедура должна воплотить в жизнь сказку о Робин Гуде, когда ценности отбираются у плохих людей и отдаются хорошим. В реальности же это очень часто отлаженный криминальный бизнес.
В нашей стране, как известно, бьют не за то, что нарушил, а за то, что попался. В полной мере это относится и к таможенному законодательству. Оно настолько сложно и запутанно, что не нарушить его почти невозможно, именно поэтому коррупция на границе превышает все разумные пределы. Поскольку таможенник царь и бог, он имеет право казнить и миловать, а от этого зачастую зависит судьба предприятия. Поэтому почти все коммерсанты предпочитают платить тем или иным чинам и если не напрямую, то через таможенного брокера, который или бывший таможенник, или родственник одного из сотрудников данного ведомства. А когда бизнесмен вынужден платить и таможеннику, и государству, возникает естественное желание уменьшить потери за счет официальных платежей. Так появились "серые" и "черные" схемы перемещения груза через границу. Но риск, что товар могут конфисковать, остался.
Послесудебный конфискат
Конфискат делится на две категории: досудебный и послесудебный. Послесудебный конфискат - это примерно одна десятая от всего, что попадает в эту категорию. Обычно это контрабанда стоимостью менее 250 000 тысяч рублей, которая подпадает под статью Кодекса об административных правонарушениях, или, что происходит крайне редко, после судебного решения по уголовному делу. Его суть выглядит следующим образом. Груз арестован, дело рассмотрено судом, принято решение о его реализации. Далее победитель аукциона платит за товар не более 30% от закупочной стоимости, т.е. если бы та же фирма покупала непосредственно у производителя, она заплатила бы в три раза больше.
Но все дело в том, что победитель аукциона - это фирма-однодневка с подставными учредителями, которая моментально этот товар перепродаст. Очень часто такой товар предлагают той фирме, у которой он был изъят. Это не шутка - руководство фирмы понимает, что следующим шагом данную партию предложат конкурентам и тогда, помимо уже понесенных убытков, компания еще и укрепит финансовое положение своих соперников. В этой схеме неплохо чувствуют себя таможенные чины, поскольку часть груза (как правило, небольшие партии - не более 10-25 тыс. долларов) реализуется ими в пользу "своих" коммерсантов.
Схема с послесудебным конфискатом - одна из самых удобных для легализации украденных машин да и других товаров, добытых преступным путем. К примеру, партия угнанных машин прибывает на таможню по заранее подделанным документам и, в соответствии с законом, арестовывается. Далее суд, решение о конфискации - и снова заработала наша схема. По договоренности с комиссионером товар выкупается "нужной" фирмой. Все, занавес. На территории РФ товар находится легально, но даже если на его след выйдут иностранные правоохранительные органы, фирма, которая его купила, будет признана добросовестным приобретателем. Такая схема легализации обойдется не более чем в 60% от номинальной цены украденного. Что касается машин, то они будут находиться на территории России вполне легально, поскольку будут реализованы по решению суда.
Досудебный конфискат
Досудебным конфискатом являются вещественные доказательства, изъятые в ходе расследования уголовных дел. Это почти девяносто процентов от всего конфиската в нашей стране. Вот как выглядит механизм его реализации. МВД, ФСБ или таможня подозревают, что некая партия товара завезена в нашу страну контрабандно. Если стоимость такого груза превышает 10 000 долларов, то возбуждается уголовное дело по статье "Контрабанда", а груз, в свою очередь, арестовывается и помещается на склад временного хранения. Далее орган, проводящий расследование (МВД), или контролирующая его структура (прокуратура) пишет, что хранить вещественные доказательства нерентабельно. После чего нанимается фирма, оценивающая товар, которая выдает заключение с рекомендуемыми ценами (по нашей информации, они никогда не бывают выше 15-25% от рыночной). Далее этот конфискат реализовывается через поверенных. Поверенные - это юридические лица, отвечающие ряду требований, таких как наличие складских площадей и прочее, но, по нашей информации, негласная стоимость аккредитации составляет 500 000 долларов. Правда состоит в том, что в законе не прописан дальнейший механизм реализации товара, т.е. поверенный может делать с ним что угодно. Для того чтобы уйти от налогов и скрыть дальнейший путь товара, он проходит через один или несколько "сливных бачков". В конце концов, попадая в продажу по цене, близкой к среднерыночной, разница между ценой конфиската и конечной стоимостью составляет 200-300%, а вот в чьих карманах она оседает - это вопрос для правоохранительных органов.
Заказной конфискат
К несчастью для коммерсантов, есть еще и "заказной" конфискат. Как правило, это товар, на который есть покупатель с хорошими выходами на таможенное руководство. При нашем запутанном законодательстве найти недостатки в документах проблем не составляет, при определенной сноровке можно изъять и идеально задекларированный груз. Самым простым способом является изъятие наркотиков или оружия из необходимого контейнера. Поскольку наркотики извлечены из опломбированного контейнера, то к фирме-получателю предъявить претензии нельзя, а к фирме, отправлявшей груз, невозможно, так как она находится по другую сторону границы. И становится наш контейнер доказательством по уголовному делу, судебных перспектив не имеющему. В этом случае вся партия помещается на склад временного хранения, т.е. фактически отбирается.
Испуганный таким оборотом дела владелец груза забирать его не спешит. Ведь его могут счесть причастным к контрабанде, а это влечет за собой массу обысков в офисе и ярлык наркоторговца. Далее груз вылеживается на складе, чтобы проверить реакцию: а вдруг у коммерсантов крыша серьезная или поднимется скандал со стороны грузоотправителя. По прошествии нескольких недель становится понятно, что "на границе все спокойно", контейнер передается заказчику. По документам груз проходит как приобретенный в России у "однодневно" жившего ООО. Чтобы при транспортировке не возникло проблем с другими правоохранительными органами, покупателю предложат охрану. К примеру, одному коммерсанту сопровождение восьми контейнеров с конфискатом от Выборга до Москвы обошлось в 10 000 долларов.
Схема "заказного конфиската" не вызвала до сих пор большого общественного резонанса, поскольку все расходы ложатся на плечи иностранных страховых или транспортных компаний. Для страховщиков это небольшие суммы, да и доказать, что наркотики были подброшены, почти нереально. Приходится мириться. Для транспортной компании ярлык перевозчика наркотиков еще более страшное клеймо, чем для отечественного бизнесмена. От его услуг откажутся многие европейские клиенты. Так что проще покрыть убытки из собственного кармана.
Есть и более топорные способы конфисковать товар. Например, белорусские гаишники останавливали грузовик, направлявшийся в сторону российской границы, просили предъявить документы на груз и, получив их в руки, шли к заднему борту грузовика, дабы сверить пломбы. Зайдя за угол, сотрудник автоинспекции шариковой ручкой вносил в них изменения. С такими исправлениями документы становились недействительными, машина арестовывалась, а груз конфисковывался.
Свежим примером не самого умного подхода в России является изъятие телефонов, закупленных компанией "Евросеть". Сотрудники управления "К", которое занимается борьбой с преступлениями в сфере высоких технологий, решили, что производитель сотовых телефонов Motorola занизила цены на свою продукцию (видимо, не зная, что экспортные пошлины эта фирма возвращает по invoice и занижение цен в нем приведет к прямым убыткам), и на этом основании изъяли партию уже растаможенных телефонов. Впоследствии их уничтожили на основании того, что они якобы превышали уровень излучения. Теперь интересно, как МВД будет договариваться с компанией Motorola, поскольку такое решение ставит под сомнение репутацию крупного производителя средств связи. Видимо, милиционеры не подумали о том, что иск по защите репутации компании может стоить гораздо больше, чем изъятая партия телефонов.
Разница между тем, что продается через Российский фонд федерального имущества (РФФИ), и тем, что находится в "черной" продаже, огромна. На 21 апреля этого года РФФИ выставил на торги товаров на 1 231 245,17 рубля, тогда как в реализации "приближенных" к таможне дилеров находится лотов более чем на 150 000 долларов. Что же касается продающейся номенклатуры, то разница между тем, что доходит до официальных инстанций, видна невооруженным глазом. Если самой ценной позицией, выставленной на торги РФФИ, является линия по производству пластмассовых изделий (1,14 млн руб.), а самой ходовой - джип "Гранд-Чероки" 1997 года выпуска (цена 48 500 рублей!), при этом ни одной позиции из разряда товаров народного потребления нет вообще. Тогда как на "черном рынке конфиската" представлена вся палитра ТНП: от одежды европейского производства до бытовой техники и недвижимости.
Степень влияния конфиската на рынок и его объем оценить сложно. Данные правоохранительных органов являются закрытыми. Кроме того, они могут быть неполными, да и само появление конфиската происходит циклично. Как рассказал один из "черных" дилеров, пиковые моменты его присутствия можно оценить по акциям некоторых крупных торговых сетей. Например, борьбу за партию конфискованной бытовой техники вел ряд перекупщиков. После совершения сделки сеть магазинов объявила акцию "один покупаешь, второй бесплатно". Спецификация товара, участвующего в акции, почти полностью совпала с номенклатурой конфискованной продукции.
Обобщая вышеизложенное, можно сказать, что схема заработков на таможне получила такой размах, что только лишь карательными мерами ситуацию исправить невозможно. Для изменения сложившегося положения вещей необходим комплексный подход, в котором важной частью будет упрощение таможенного законодательства и введение прозрачной схемы работы как импортера с таможенными органами, так и реализации контрабандной продукции.
Справка:
Помимо Таможенного кодекса в России действуют еще более 10 000 тысяч ведомственных актов. Нарушение каждого из них может привести к конфискации груза.
РФФИ не может влиять на ФСБ, МВД и прокуратуру
Идея создания Российского фонда федерального имущества была, как обычно, здравой - реализация государственного имущества (конфискат относится именно к этой категории) с максимальной выгодой для государства. Но, как это происходит в нашей стране, создать - создали, а реальной власти в руки не дали. То есть РФФИ в системе продажи конфиската выполняет функции наблюдателя, лишенного какого бы то ни было влияния. При такой системе плазменная панель с диагональю 42 дюйма стоит от 1014 до 1487 рублей 01 копейки, а иномарка 2000 года выпуска всего 9700 рублей. Цена явно занижена в десятки раз. Но стоит понимать, что цены, выставленные оценщиками, это то, что должны перечислить государству, т.е. отдать, а просто отдавать у нас не привыкли, нужно и себе что-то заработать. Тут и РФФИ очень кстати. Полномочий что-либо изменить в оценке товара не имеет, вот и решает чиновник от фискальных органов прикрыть собственную филейную часть и шлет туда все документы, чтобы РФФИ контролировал возврат государственных денег. На практике это выглядит следующим образом: милиция изъяла товар и заказала фирме, аккредитованной РФФИ, оценку стоимости. Получив акт с ценами, она направляет все бумаги в Фонд федерального имущества с просьбой указать, через какие фирмы может быть осуществлена продажа данного конфиската. Получив адреса, МВД отдает товар на реализацию. При этом по каким ценам и каким способом (публично или нет) товар будет реализован, никто не регламентирует, главное, чтобы он был продан не дешевле, чем указано в оценочном акте. Все хорошо, но такая оценка уже является воровством государственных денег, а это бюджет - пенсии и медицина. Но не это главное, система построена так, что никто ни за что не отвечает.
Фирма-оценщик всего лишь - фирма, которая может поставить любые цены, в особенности если об этом просят силовики. МВД и прочие силовые структуры снимают с себя ответственность, передавая подобную калькуляцию РФФИ, а те, в свою очередь, не имеют возможности что-либо изменить, а соответственно, и не несут ответственности.
Вот и возникает вопрос: подобная система была выстроена для контроля или для размывания ответственности? Может быть, стоит постараться ее персонифицировать, а то за таможню отвечает Фрадков, за милицию - Нургалиев, а за деньги - никто.
Новая газета 43