Разведчик на Титанике
Человек, вскрывший контрабандные схемы, в которых задействованы высокопоставленные силовики, идет под суд. Правда, обвинение ему не показывают — потому что государственная тайна
Кто бывал во Владивостоке, знает, что рядом с центральной площадью, всего в нескольких сотнях метров от краевой администрации, — набережная и пирсы. Много лет уже к одному из этих пирсов пришвартовано умирающее, наполовину затонувшее судно «Галс». Жизнь на этом Титанике зачем-то поддерживают несколько членов экипажа. Среди них — старпом Юрий Мельников. Именно за этим человеком вот уже четыре года охотятся практически все силовые структуры Приморского края. Сейчас его собираются судить — за разглашение «совсекретных сведений», только обвинительное заключение ему не показывают: говорят, что государственная тайна, на суде узнаешь…
Юрий Владимирович Мельников — подполковник в отставке, до того, как осесть на Титанике, служил в оперативно-поисковом и оперативно-техническом отделах Дальневосточной оперативной таможни. Другими словами, Мельников — профессиональный «наружник» и, так сказать, — человек из «внутренней разведки», почти 11 лет проработавший под прикрытием. Задача Мельникова была — отслеживать контрабандистов, их связи в криминальных и властных кругах.
Работа, мягко говоря, — опасная. Приморские контрабандисты слились в любовном танце с некоторыми офицерами ФСБ и гнали контрабандный китайский ширпотреб буквально эшелонами («Новая газета» писала об этом). Когда многолетняя афера вскрылась, последовали громкий скандал, череда увольнений в центральном аппарате ФСБ, а во Владивосток весной 2007 года вылетели следователи Генпрокуратуры в сопровождении спецназа. Возглавлял группу следователь по особо важным делам Виктор Наседкин.
К этому времени Мельников уже несколько месяцев как вышел на пенсию и трудился в службе безопасности одного из коммерческих банков. Но бывших разведчиков, как известно, не бывает: оперативно-следственная группа из Москвы быстро определила круг лиц из числа сотрудников силовых и таможенных органов Приморья, которые были не в восторге от сращивания высокопоставленных силовиков с контрабандистами. В их числе оказался и подполковник Мельников. И он согласился посвятить столичных следователей в тонкости теневого российско-китайского бизнеса.
В сентябре 2007 года оперативно-следственная группа после череды обысков и арестов собрала достаточно материала для возбуждения не одного уголовного дела и покинула Владивосток. А Мельников остался. Один на один с растревоженным ульем.
«После отъезда группы на меня вышел сотрудник службы собственной безопасности УФСБ по Приморскому краю Георгий Щетинин, — вспоминает Юрий. — Он заявил, что некоторые высокопоставленные офицеры приморского управления недовольны моими контактами с представителями Генпрокуратуры. Щетинин потребовал прекратить оказывать им помощь и представить ему все материалы, переданные столичным следователям, а также рассказать обо всем, что касается деятельности этой группы: какую информацию собрали, кто еще им помогал».
Панику приморских силовиков объяснить можно. Дело в том, что еще до приезда следователей из Москвы в интернете появились любопытные материалы. Некто под ником «Пионер» смог разложить по полочкам структуру работы приморских контрабандистов и высокопоставленных сотрудников таможни и ФСБ, с фамилиями и конкретными цифрами полученных ими нелегальных доходов. В 2006 году этот документ, растиражированный многими СМИ, произвел эффект, докатившийся до Москвы.
Юрий Мельников поясняет так: «Щетинин сказал мне, что в Приморском УФСБ считают, что это я подготовил и выставил в интернет «Документ Пионера». Но меня готовы простить, если я соглашусь сотрудничать. Я попросил Щетинина больше меня по данным вопросам не беспокоить».
На этом, возможно, неприятные встречи Мельникова могли бы и закончиться, если бы в сентябре 2007 года в местной газете не вышло расследование о деятельности бывшего его руководителя — начальника оперативно-технического отдела Максима Квитко.
«Где-то через неделю я узнал, что началось преследование самого журналиста, — рассказывает подполковник Мельников. — Уж я-то точно мог подписаться под каждым словом в статье, где рассказывалось о хищениях денег из так называемой «девятой» статьи расходов, об использовании аппаратуры радиоперехвата и радиозакладках в интересах различных коммерсантов. Через своих друзей я договорился о встрече с заместителем транспортного прокурора Дальневосточного федерального округа Алексеем Жуковым».
На этой встрече Мельников подтвердит все изложенные в статье факты, а прокурор вроде бы проявит интерес к информации и попросит написать официальное заявление. Через месяц экс-оперативник получит ответ: «Заявленные Вами факты не подтвердились».
«Позже мне стало известно, что с моим заявлением ознакомили начальника Дальневосточной оперативной таможни Сергея Мурашко и самого Максима Квитко. А потом на меня вновь вышел тот самый сотрудник ФСБ Георгий Щетинин, который заявил, что я задел интересы серьезных людей, что их терпение лопнуло и меня будут мочить».
Очевидно, не шутили. В январе 2008 года профессиональный «наружник» Мельников обнаружил за собой самую настоящую слежку — наблюдение велось непрерывно из нескольких машин. Но подполковнику без особого труда удалось вычислить автомобили своих бывших коллег, сфотографировать их, заснять на видео и даже обнаружить место дислокации спецтранспорта.
«Я, естественно, обратился с заявлением на имя генпрокурора Чайки с просьбой разобраться, на каком основании за мной установлена слежка, — продолжает Мельников. — В марте стали приходить официальные ответы. Их смысл сводился к одному: ни в ФСБ по Приморскому краю, ни в оперативной таможне, ни в каком-либо ином ведомстве следящий за мной автотранспорт не зарегистрирован».
С момента обнаружения за Мельниковым слежки до получения ответов прошло примерно три месяца. Хронология здесь очень важна. Именно за это время подполковника успели сделать свидетелем по уголовному делу № 007060, провести обыски на судне «Галс», где он прописан и проживает с 1998 года, и даже дома у друзей. Были изъяты компьютер, сотовый телефон, фото-, видеокамеры и флешки. И сколько бы оперативник ни пытался выяснить, в отношении кого или по какому факту возбуждено дело № 007060, следователь следственного отдела УФСБ по Приморскому краю Евгений Василенко, ссылаясь на его секретность, отказывался что-либо пояснять.
А тут в интернете — весьма неожиданно — появляются фотографии тех самых автомобилей, что вели слежку за Мельниковым. И Мельников из свидетеля превратится в обвиняемого — за разглашение гостайны. Вдруг выяснилось, что машины и люди, что топтались за Мельниковым, все-таки принадлежат специальному техническому отделу УФСБ по Приморскому краю. Каким образом публикацию этих фото связали с Мельниковым — тоже государственная тайна. Хотя «секретную» информацию и про контрабандистов с их покровителями, и фото сотрудников ФСБ, которые день и ночь следили за бывшим коллегой, до сих пор можно найти во Всемирной паутине.
«Когда шли первые заседания суда по моему делу, — улыбается Мельников, — гособвинитель зачитывал первые страницы обвинения: «…в неустановленное время, в неустановленном месте…» — я с начала не верил своим ушам. Но когда прокурор дошел до момента, где я якобы при помощи сотового телефона и функции СМС разместил в интернете 8-страничный документ, не выдержал даже судья и рассмеялся. А я задал прокурору вопрос: сколько времени потребуется тому, чтобы на своем телефоне перепечатать хотя бы одну страницу машинописного текста?»
Обвинитель ничего не ответил. Да и что он мог ответить, если даже краевой прокурор Хохлов только после решения Верховного суда о необходимости ознакомления Юрия Мельникова с обвинительным заключением по своему же делу передал «совершенно секретные» материалы, скрепленные простой скрепкой, с недостающими листами, обвиняемому.
P.S. Дело, которое расследовал важняк Наседкин, закончилось передачей в суд материалов в отношении рядовых контрабандистов. Все основные фигуранты по-прежнему находятся на свободе, но за пределами России. А после скандала в прокуратуре Московской области новым начальником областных прокуроров назначен бывший прокурор Приморского края Аникин, а его замом — Наседкин.
Артем Иутенков
Новая газета