Суд всегда на стороне закона
Противоречий в процессе таможенного контроля между участниками ВЭД и таможенными органами возникает немало. Одни спорные моменты (их большее количество) разрешаются в ходе рабочих встреч и обмена мнениями. Когда же две стороны не могут прийти к согласию, они обращаются в Арбитражный суд.
Как принимаются судебные решения? Чем руководствуется судья при их принятии? Об этом и многом другом рассказывает Геннадий КОРМАКОВ, судья, председатель Судебного состава Административной коллегии Федерального Арбитражного суда Поволжского округа, кандидат юридических наук, доцент кафедры государственного права Казанского филиала Академии правосудия РФ.
– Наш состав рассматривает дела, связанные с применением таможенного законодательства, антимономополь-ного и налогового законодательства в части возмещения экспортного НДС. Среди всех дел таможенные занимают небольшой процент. За 11 месяцев 2008 года суд рассмотрел около 11 тысяч дел, из них связанных с применением таможенного законодательства было около 400. Когда при таможенном оформлении возникают споры между участником ВЭД и таможенным
органом, то первый, доказывая свою правоту в таможне, находится в положении «присутствующего на экзамене»: ему задают вопросы, он отвечает. В роли «преподавателя» быть намного легче. Когда же идет обращение в суд, то и таможня, и участник ВЭД находятся в равном положении. Обе стороны должны доказать суду правомерность своих действий и решений. И те, и другие предоставляют суду все доказательства по данному делу. Только в суде положение сторон тождественно и они, независимо от собственного статуса, действуют наравне.
v
– Вынося решения по спорным вопросам, чем Вы руководствуетесь в первую очередь?
– Только законами. Прежде всего это Таможенный кодекс, Закон РФ «О таможенном тарифе» и КоАП РФ. Как правило, до нашей инстанции доходят спорные моменты, на которые законодательство не дает однозначного ответа. И каждая из сторон соответственно трактует его в свою пользу. В каждом таком случае вступает в силу сложившаяся судебная практика. Она нарабатывается судами других округов (в том числе и нашим), и Пленумом Высшего Арбитражного суда. Данные решения выносятся на основании законных актов, и дают однозначную трактовку закону. Они и являются ориентиром для принятия последующих решений судами нижестоящих инстанций во всех аналогичных случаях.
Перед законом все равны. Здесь не играют роли ни личная симпатия, ни настроение судьи, ни репутация ответчиков и заявителей. Суду все равно, кто перед ним: участник, который заключил свой первый контракт, или тот, кто на внешнем рынке уже десятки лет ворочает миллиардами. Суд обязан
обеспечить гарантии законности для всех сторон. Гарантией объективности судейства является его прозрачность: все наши решения находятся в открытом доступе в Интернете и с ними может ознакомиться любой желающий. Да и сами заседания проходят в открытой форме.
– Ведете ли Вы мониторинг судебных решений, которые отменила вышестоящая судебная инстанция?
– Мы ежемесячно ведем статический учет по отмененным постановлениям. В последние три года у нас не было ни одной отмены по делам, связанных с применением таможенного законодательства. Уточню: постановлений кассационной инстанции. А за мою 12-летнюю практику Высший Арбитражный суд отменил всего 5-6 постановлений, причем вынесенных в пользу таможенного органа. И ни одного вынесенного в пользу участников ВЭД. Такая вот статистика…
– Бывают ли ситуации, в которых очень сложно принять решения?
– До кассационного суда простые дела не доходят. В кассацию идут те, кого не устраивает либо решение суда первой инстанции, либо постановление апелляционной инстанции. Бывает и такое, что апелляция отменяет решение суда первой инстанции. Тогда только кассационный суд, проверив законность принятых ими актов, окончательно определяет, какая из сторон права.
Отмечу, что дела по таможенным спорам имеют некую закономерность. Середина-конец 90-х годов знаменовалась непоступлением валютной выручки. Затем наступил черед административных дел, связанных с занижением таможенной стоимости. В настоящее время особая сложность присуща делам по классификации товара. На сегодняшний день уже сложилась арбитражная практика, согласно которой указание в декларации неправильного кода ТН ВЭД России само по себе не образует объективной стороны административного правонарушения. Только в случаях, когда неправильное указание не только кода, но и сведений о количестве, свойствах и характеристиках товара приводит к снижению платежей, речь может идти о составе правонарушения.
В чем корень разногласий при определении кода товара? Для импортера важно функциональное предназначение товара, а для таможни – его физические и химические показатели. При применении закона мы обязаны руководствоваться сложившейся судебной практикой. Понимая аргументацию таможни, указать в решении, что неверный код образует состав правонарушения, закрыв глаза на имеющуюся достоверность описания товара в декларации, суд кассационной инстанции не может.
– Вы рассматриваете спорные дела многих таможен Поволжья. Следовательно, можете судить о качестве административных дел, направленных в судебную инстанцию…
– Действительно, наш судебный округ включает в себя Саратовскую, Волгоградскую, Астраханскую, Пензенскую, Ульяновскую, Самарскую области и Республику Татарстан. Это семь таможен. Выделить какую-то я бы не брался: система одна и везде работают люди. Отмечу лишь как минус большую сменяемость кадров в таможне. Только, бывает, порадуешься за таможню, что ее интересы отстаивает грамотный сотрудник, а на следующем судебном заседании смотришь – он уже на стороне участника ВЭД. Может, пора что-то менять в самой системе, чтобы сохранить свои лучшие кадры, которые действительно умеют и могут работать? Своим студентам на лекциях всегда говорю, что таможенное право – это комплексная отрасль права, куда входит и гражданское, и административное, и уголовное. Здесь нужны глубокие познания и профессионализм. К тому же таможенное законодательство является одним из самых динамичных. Сам проработав и в таможне, и в суде немало лет, не могу сказать, что знаю все.
– Геннадий Александрович, Вы работали в таможне?
– Семь лет отдал таможенной службе. Начинал сотрудником оперативного отдела Казанской таможни. Там же был юристом правового отдела, оперуполномоченным по таможенным делам в Марийской республике. Более того, стоял у истоков создания Марийской таможни. Когда увеличились объемы внешнеторгового оборота республики, я обратился тогда к Президенту Марий Эл о создании собственного таможенного органа. Он поддержал, и письмо от имени руководства республики ушло в ГТК России. Там это предложение встретили с пониманием. В общем, я стал ее первым начальником.
Возвращаясь снова к кадровой политике, могу сказать по себе, что сотрудники таможни ко всему прочему еще и не защищены самой системой. Даже от клеветы и наговоров. Сейчас вот объявили борьбу с коррупцией и многие правоохранительные структуры считают своим долгом посадить за решетку сотрудника таможни. В обществе укоренилось мнение, что тут непроходимые взяточники. Я, будучи начальником Марийской таможни, хорошо помню, как подвергался давлению со стороны руководства Марий Эл. Не зная о функциональных предназначениях, обязанностях и правах таможенного органа, оно считал своим долгом контролировать ее. На его взгляд, если таможня находится на «его» территории, значит, подчинена только ему.
Стали даваться указания, типа какой товар выпустить по меньшим платежам, кого наказать. Можно раз-два-три уклониться от выполнения, но рано или поздно это выливается в конфликт. Как-то в республику поступили дорогие иномарки, и сверху пришло указание «данные автомашины освободить от таможенных платежей, так как они идут на нужды сельского хозяйства». Очередное игнорирование «указилов-ки» и работа в соответствии с законом обернулись лавиной жалоб во все инстанции. Я пытался отстоять собственные честь и достоинство, лично был на приеме у председателя ГТК. Но увы… Меня перевели в тогда ПТУ начальником отдела. Через четыре месяца я вообще ушел из системы.
На каждого оперативного работника таможни всегда приходилось несколько «пастухов». Ненароком оступишься – служебное расследование или даже уголовное дело. А сколько жалоб пишут! Жалоба должна быть палкой о двух концах. Недовольны действиями сотрудника таможни – пишите. Но если жалоба окажется клеветой, будьте добры – отвечайте за навет. А то, как у нас получается: не подтвердилась жалоба, ну что ж, работай дальше. Почему б не наказать клеветника, который сочинил бред на таможенника?
– Татарстанская таможня регулярно выступает инициатором встреч с судьями различных инстанций. Как Вы думаете, есть в этом рациональное зерно?
– Это очень хорошее начинание со стороны татарстанцев. Сам несколько раз участвовал в таких встречах. Для меня это прекрасная возможность разъяснить позицию суда при вынесении тех или иных решений. Иногда бывает обидно, что представители таможни уходят из зала суда недовольные вынесенным решением, а ты не можешь им еще раз объяснить позицию суда. Да, не всегда судебная практика совпадает с позицией таможенного органа. Но она же не догма и, возможно, вот такие встречи будут служить отправной точкой к ее последующему изменению?
У нас хорошо отлажена система выхода с предложениями в Высший Арбитражный суд. Буквально на днях у нас состоялось совещание, на котором формировали вопросы для вышестоящей инстанции. Более того, у нас есть еще такой институт, как научно-консультационный совет при Федеральном Арбитражном суде Поволжского округа, на котором обязательно присутствует представитель Высшего Арбитражного суда. На его заседания выносятся все проблемные вопросы.
Вот передо мной лежит справка-анализ судебной практики по применению таможенного законодательства из Самарского арбитражного суда. Они предлагают для включения в повестку дня НКО около 20 вопросов, среди которых, к примеру, есть и проблемы применения 355-ой статьи ТК. Я пытался включить в повестку дня вопрос по ст. 16.2 КоАП РФ, чтобы за недостоверное заявление кода товара в ГТД привлекать к административной ответственности. Но получил такой ответ: «практика сложилась, есть решения Президиума и их мы не обсуждаем».
Но, как известно, вода камень точит. И в данном вопросе можно найти выход: Федеральная таможенная служба должна сама отстоять собственные позиции в Высшем Арбитражном суде. И тогда появится прецедент. Таможни с мест могут этому поспособствовать, внося свои предложения по вертикали. Сегодня же ни первая инстанция, ни апелляция, ни кассация сложившуюся практику ломать не будут, как бы вы аргументированно ни доказывали свою правоту, поскольку важен единообразный подход к спорным моментам.
Журнал "Таможня"